МОЛЧАНИЕ СОЛДАТ
Эта история не для девочек.
Ну, просто они ничего из нее не поймут и скажут: «Фи...»
Моя жена, когда прочитала, сказала: «О Боже, пообещай, что мы нашего туда ни за что не отдадим".
Не служившим мальчикам, тоже читать не стоит, для них это абракадабра, пусть радуются своей сохранившейся способности – смеяться в цирке...
Итак:
Мы – юные, начинающие деды Советской Армии, пережив самые беспросветные времена своей службы, тщательно готовились стать реальными дедами для вновь призванных зеленых пацанов.
С замиранием сердца мы наблюдали, как вальяжно призывники выгружались из автобуса и нагло сплевывая — продвигались к казарме карантина.
Увиденное привело нас в легкую панику: очень уж они крупные и наглые, как же мы будем ими командовать...?
Хорошо было нашим дедам — они вон все, какие волчары матерые, а мы...
Как бы самим не пришлось летать до дембеля и быть на посылках у этих дерзких «салабонов».
Очень бы не хотелось.
Забегая несколько вперед:
Как-то в редкие минуты разговоров по душам: когда мы — «деды» пребывали в благостном настроении, а «салабоны» все дела уже переделали, у меня с «молодыми» возникла полемика.
Салабоны:
-Грубас, но ведь между нами не такая уж большая разница. Почему нельзя обойтись без этой ужасной дедовщины? Через день ходить в наряд, а по ночам вместо сна, шуршать то там то сям, ведь это же сдохнуть можно...
Вот если бы вы — «деды», я конечно извиняюсь, не «охреневали» от безделья, а распределили работу и наряды на всех, а не только на молодых, то воцарилась бы справедливость, а не эти тюремные пережитки. Вы же сильные и благородные люди, так остановите же волну насилия. Прекратите эту жестокую традицию...Вы же сами испытали ее на своей шкуре... Это было бы по-братски.
Я почесал репу и сказал:
— Видите ли ребята, спасибо конечно на добром слове, но если честно, то мы не такие уж и сильные и не такие благородные, как вы о нас думаете.
Конечно же, мы смогли бы похоронить дедовщину на себе, но мы слабые люди и хотим попользоваться плодами своего каторжного труда. Это все равно, что вскарабкаться с лыжами на высокую гору, постоять и так же пешком спуститься обратно...
Я лично, например, в прошлом году более двухсот раз был в нарядах...и как-то они с тех пор мне разонравились, так что теперь, вы как-нибудь без меня...это не касается боевых дежурств, от них нам никуда, но тоже хотелось бы пореже.
Но ваша идея остановить дедовщину, мне очень нравится.
Давайте поступим так: когда придет ваше время становиться «дедами», вы вполне можете осуществить эту идею: побрататься со своими «салабонами» и ходить вместе с ними на водопой, как на картинках из книжек свидетелей Иеговы...
Не забудьте, написать мне, как у вас это получилось, я наверняка буду гордиться вами...
Так вот возвращаясь назад: сидим мы со своими тревожными мыслями на лавочке у бани и ждем призывников...
Наконец, они вышли, но уже переодетые в военную форму.
Их было не узнать: худые, скукоженные, лопоухие. Форма на них топорщится, даже как будто и ростом стали меньше.
У нас отлегло от сердца – «салабоны», как «салабоны».
Прошла их первая "летательная" неделя после карантина в общей казарме: мы присматривались к ним — их глаза бы не видели нас.
Вот получили они маленькое боевое задание: до отбоя выкопать какие-то ямы на спортгородке.
Наступил вечер и мы решили сходить проконтролировать процесс.
Я и еще шестеро тайных аудиторов, незаметно подкрались к «салагам»...и застали следующую картину: трое сельских парней, стоя по шею в ямах, долбят лопатами каменистый грунт, а один самый здоровый, лежит в сторонке и курит.
Те трое, взывали к совести товарища:
— Артур, ну давай покопай, хоть чуть-чуть, ведь мы же не успеем до отбоя. деды скоро проверять придут.
Артур:
— Вы трактористы-колхозники, вот вы и копайте.
Я и лопата – это вещи диаметрально противоположные.
Копатели:
-Артур, ну помоги нам, на четверых же задачу поставили...
Артур:
-Я бы с удовольствием, но в своей жизни ничего тяжелее пачки денег, в руки не брал, а вы мне лопату предлагаете.
Нам как-то сразу всем захотелось выйти из кустов и «навешать колбасок» этому «счетчику денег».
Но Соловей предложил:
-Хотите, мы очень жестоко накажем этого "говнистого" пацанчика, даже не прикасаясь к нему? Если точнее, то он сам себя накажет...
Все выразили сомнение: «Как это не прикасаясь? Что, скажем: ай-ай-ай, как не стыдно «шланговать»?
Но Соловей был парень непростой, имел до армии две «ходки» и был исключительным психологом.
Он даже мог в разговоре с офицерами, между делом незаметно переходить на «ТЫ» и так же незаметно возвращаться обратно...вот это бывало шоу.
Короче мы ему поверили, и Соловей открыл свой замысел.
Когда мы вылезли из кустов, Артур сразу прыгнул в яму и за неимением в руках лопаты, пытался углубить яму когтями...
Не сказав ни слова, мы удалились.
В казарме после отбоя, Соловей подозвал перепуганного Артура и ласково спросил:
-Воин, а тебя, кстати, как зовут?
-Артур.
-Артур!!? Да ты че!!? У меня брат Артур! Артурчик, а ты родом откуда?
-Из Москвы.
-Из Москвы!!? Ну мужик!!! Мы очень уважаем москвичей, тебе повезло. Будешь жить как сыр за пазухой...Мы сразу поняли, что ты классный парень и конкретно отличаешься от остальных «пленных» твоего призыва.Нечего тебе делать среди "салабонов". Подтягивайся к нам в «каптерку», чайку попьем, на гитаре полабаем...
Артурчик не верил своему счастью: три счастливых дня он был с нами на равных. Мы даже разрешили ему "гонять" его же призыв.
У него в этом деле открылся какой-то садистский талант:
-Ноябрь 88 отбой!!! Эй, уроды!!! До утра будете у меня отбиваться!!! "Душары" подъем!!!
Утром его товарищи пришивали ему подворотничок, заправляли его койку, даже сигаретку с фильтром ему искали (таких заданий, и мы себе не позволяли...) На второй день Артурчик получил в подарок кожаный ремень, «ушился» и уже ничем по внешнему виду от нас не отличался, он даже признался, что написал домой, о том, как ему сказочно повезло со службой...
Но на третий день, идя на ужин вместе с нами позади поющей роты, Артурчик, «спалил лягушачью кожу» — стал делать подножки нашему товарищу – полтора метра ростом, по кличке Батя. Тут уж мы не выдержали и Соловей согласился, что спектакль подошел к своему неизбежному драматическому финалу...
После ужина, у нас у всех наступила «ретроградная амнезия» — мы напрочь забыли последние три дня, в которых Артурчик был королем, даже имя его забыли, для нас он опять стал просто: «Эй, боец, сюда иди!».
Как-то, через год после армии, я встретил на улице одного своего бывшего «салабона», он мне искренне обрадовался (чем я, кстати, горжусь...) Мы зашли в кафе, поболтали, я спросил: «Как там поживает наша часть?», и он мне к слову сказал:
-А ты помнишь, был такой москвич моего призыва, Артурчик?
-Помню, конечно.
-Так вот, до самого дембеля, он у нас остался «вечным салабоном».
-То есть как?
— Мы его так все два года и гоняли...А ты бы лично смог забыть, если бы бегал ему искать сигаретку, заправлял койку и подшивал воротничок? Пусть даже три дня всего.
-.......
-Вот и мы не смогли...Жестоко вы с ним тогда...ну да он сам виноват... |
